История в фэнтези

Виктор Евгеньевич Солилов

Сотрудник охраны Гимназии №248

Путь во Тьму

(Роман в стиле исторического фэнтези)

Как схватил трех сестер лютый Cкипер-зверь: 

Лелю,  Живу,  Марену  в  охапочку.   

И вонзил  в них   зверь   когти   острые,

и унес с собой в царство темное.

Русские веды,

«Звездная Книга Коляды»

ПРОЛОГ

1

Над небесным Ирием голубело небо, – это Хорс, бог солнца отправился в свой ежедневный путь по Млечному Пути.  Златогривые кони Хорса беззвучно несли колесницу по небу, освещая от края до края владения солнечных богов.

Ничто не  предвещало беды.. Мать – земля сладко купалась в теплых лучах восходящего светила и пробуждалось все живое в дикой и девственной природе.

Хорс крепко стоял в колеснице и умелой рукой правил своими скакунами.   Он ласково смотрел на раскинувшийся под ним мир и слегка улыбался, ему всегда нравилось дарить тепло земле и всем живущим тварям на ней. 

До его слуха донесся раскатистый гром прозвучавший сзади.  Он обернулся и увидел небольшую черную тучку над самыми владениями патриарха Сварога. 

- Опять, наверное, по пустякам сердится, - подумал Хорс.

 2

В небесных чертогах Сварога царило смятение.  Слуги сбились с ног,  угождая своему повелителю.  Верховный Бог ходил мрачнее тучи.  Даже любимая жена Лада не могла угодить мужу.  Тронный зал пустовал.

В обычное время там, где раньше раздавались шум и смех, стояла мертвая тишина. Только в большом резном кресле сидел крупный мужчина с взъерошенными волосами.  Подперев кулаками подбородок, и грозно нахмурив свои густые брови, бог Сварог думал о том, что могло задержать Перуна.

Вчера, как обычно, Перун запряг своих златокудрых коней и отправился с объездом по Млечному Пути.  Не мог он просто так бросить все, не предупредив своих родных.  Что-то случилось?   И некого отправить на поиски.

Велес вечно возится со своими людьми на земле, и Гамаюн пропал, опять, наверное, увязался за небесными девами.  Вот так всегда, когда кто-нибудь из них нужен, их никогда нет.

Придется отправлять самого младшего сына,  хватит ему за женские юбки прятаться.

Приведя свои мысли к единому решению, он зычным голосом прокричал страже стоявшей за дверями тронного зала, чтобы позвали Стратима.

За дверями тронного зала прогремели крики стражи, передавая от одного поста к другому приказ повелителя. 

После того как Сварог приказал позвать своего младшего сына,  он опять впал в задумчивость, размышляя над тем, что же стало происходить в мире.

После того как его отец Род отдал всю власть в его руки, и удалился в образе белого сокола на вершину Вечного древа, все шло как нельзя лучше.

Пролетали годы, подрастали сыновья и дочери,  набирая силу и красоту.

На некогда дикой земле разрастались племена людей, вознося хвалу Великому Роду, и вдруг в одночасье все изменилось.

Видимо он, слишком долго не обращал внимания на людей.  Не кроется ли загадка исчезновения Перуна и трех самых любимых дочерей там, внизу на Земле. 

Именно туда и надо посылать Стратима, чтобы он неслышным ветром пронесся по земле и заглянул в самые далекие уголки этого сотворенного Родом мира.

Из глубокой задумчивости его вывел юноша, вошедший  тихой походкой в тронный зал.

- Ты звал меня Отец? - спросил он.

Сварог поднял поникшую голову и пристально посмотрел на сына.

- Весь в мать, - подумал он, - те же нежные черты лица и золотистые волосы.   Однако не боец, как его старшие братья, хотя кто его знает, цыплят по осени считают.

Стратим стоял, застенчиво переминаясь с ноги на ногу, только за плечами нервно трепетали белоснежные крылья, подаренные ему духами ветров - его друзьями.

- Стратим, пора тебе прекращать свои детские забавы, нечего просто так носиться с ветрами в поднебесье без толку.   Я хочу тебе дать небольшое поручение, которое надеюсь, ты выполнишь.

-               Отец, я с радостью, выполню любой твой наказ.  А то ты все больше времени проводишь с Велесом и Перуном, а на меня не обращаешь внимания.

-               Возможно, ты и прав, быть может, я, действительно, мало уделял тебе времени. Но об этом мы с тобой поговорим позже. А сейчас ты отправишься на Землю и со своими друзьями ветрами, проникнешь в каждый ее уголок и, быть может, узнаешь по каким причинам, твой старший брат не вернулся домой.

Внезапный шум за дверями тронного зала,  прервал разговор отца с сыном. 

- Кого там Леший еще принес, - недовольно проворчал Сварог, пристально посматривая на дверь.

Тем временем за дверями происходило что-то невероятное,  постепенно шум перерос в скрежет железа бьющего болью по ушам.

В последний миг двери содрогнулись и растворились настежь.  Из проема двери, перешагнув порог, в тронный зал ввалился статный молодец с растрепанными рыжими волосами, на правом плече его покоился железный молот, он низко поклонился Сварогу и мощным голосом пробасил:

- Будь здрав Сварог, вот пущать не хотели к тебе, ты уж извини.

Сварог посмотрел на него из-под кустистых бровей и проревел:

- Ты что это Тор, совсем от рук отбился, приходишь незваным, да еще и охрану мою бьешь.  Придется сказать твоему деду и моему брату, чтобы попридержал твой пыл.

- Спешил я к тебе Сварог, вот и некогда было ждать, - промолвил Тор.

- Что это за спешка такая, что ты мою охрану по стенкам размазал?

- Дело у меня действительно спешное. Вчера договорились мы с Перуном малость поразвлечься, но в назначенный срок не пришел Перун с сестрами, и вот отправился я на поиски но, увы, нашел, я только Перунову колесницу.

После слов Тора, Сварог понял, что произошло непоправимое.

Не просто так Перун не вернулся домой, не иначе в его исчезновение виноват кто-то из темных богов.

Опять видимо Скипер балует. Вылез из своих мрачных чертогов, и решил отомстить потомкам Рода - за то, что его когда-то свергли с небес.

Сварог еще долго размышлял над тем, кто еще мог быть причиной исчезновения детей, не обращая внимания на Стратима и Тора, которые терпеливо ждали, что же скажет Верховный.

Он очнулся от глубоких раздумий и посмотрел мутными глазами на юношей, ждавших от него каких либо слов.

- Да, да, - только и произнес Сварог, - надо спешить, - промычал он себе под нос.

- Ты, Тор, - продолжил он, - лети к Световиту и скажи...

Но юноша с молотом, не слушая того, что еще скажет Верховный, сорвался с места и понесся сломя голову по коридору к своей небесной упряжке.

- Вот непоседа, - усмехнувшись, сказал он, - точная копия своего деда, такой же неугомонный, ну да ладно, главное это то, что Световит скоро будет здесь. А, ты, сын мой,  вместе с ветрами несись к земле и найди Велеса и сообщи ему эту новость,  тоже пусть не мешкая, прибудет домой, будем держать совет.

- Хорошо, отец,  - произнес Стратим, в душе радуясь, что, наконец, и для него нашлось дело.

Его настроение, передалось даже крыльям, которые нервно затрепетали за его плечами в предвкушении встречи с небесами.

 Часть I: ПОИСК

 Триста  лет  с  тех  пор миновало, триста  лет  и  еще  три  года.   

Спал  Перун мертвым сном во Земле Сырой.

Русские веды,

«Звездная Книга Коляды»

 Глава I Ярило

1

Старый волхв Ярило, медленно передвигался по девственно чистому лесу, поглаживая на ходу стройные стволы берез и молодых дубков. Вот она гордость волхвов, роща Перуна, куда приходят отдыхать, и стар и млад.

Но долго ли продержится эта кажущаяся нега, неизвестно. Тревожные вести стали приходить с окраины земли, вот и вчера прилетел почтовый голубь от старого учителя Ярилы с тревожными вестями.  Что-то непонятное стало происходить на границах Вечной Гипербореи.

Самые мрачные мысли будоражили голову старого волхва, он мог с утра до ночи бродить по священной роще, но в последнее время покой покинул Ярилу, он внутренним чутьем осознавал, что идут страшные перемены, вот-вот должен грянуть гром,  но с какой стороны придет лютый ворог он не знал.

- Что-то грядет, - прошептал он про себя и побрел шаркающими шагами дальше по роще.

Ярила еще долго, бродил по роще, пока не забрел к тому месту, где по преданию, сам Перун посадил первый дуб.  Да он бы и прошел мимо, если бы над ним не раздалось глухое карканье старого ворона сидевшего на самой низкой ветке исполинского дерева.

Волхв нехотя поднял голову и посмотрел на ворона.

- Ну, что раскаркался? - спросил он старого друга, которого выходил еще в молодости, подобрав раненого вороненком.

- Тоже видимо что-то чувствует, - подумал волхв, - ведь звери и птицы первые чувствуют приближающую грозу.

Но ворон, не обращая внимания на Ярилу, продолжал глухо каркать и стучать по ветке клювом.

Волхв сначала не мог понять, что случилось с его старым вороном, пока не перевел взгляд на ствол дуба - то, что он увидел, озадачило его, - вся кора дерева вместо золотистого цвета подернулась зеленоватым мхом и местами потрескалась.

- Не иначе что-то случилось, - подумал он и бросился  к капищу, где стояли древние изваяния богов.

Запыхавшись от быстрого бега, Ярила, остановился только у холма, на котором возвышались деревянные образа богов.  Воздух с хрипом вырывался из его старческой груди.

- Да, это не то, что бегать за молодицами в восемнадцать весен, - мечтательно подумал он, вспоминая молодецкие годы, когда даже не помышлял стать волхвом.

 - Что это я, опять размечтался о давно ушедших днях,  вот дурень старый, сейчас о деле надо думать, почему, например священное дерево Перуна загнило, да и вообще что стало происходить в этом мире.

Ярила, поднял глаза на холм где на возвышении стоял образ Рода, и громко крикнул:

- Что же делать, Род - защитник?

Но деревянные боги молчали, и только улыбались своими деревянными губами, да смотрели на волхва, не понимая, что хочет этот человек от них.

Волхв в смятении смотрел на образы богов и только сейчас задумался, а слышат ли вообще они, когда люди обращаются к ним, может боги - это только дети неба которые даже не разумеют что на земле, которую они создали для своих игр - живут и умирают люди со своими чувствами - болью и радостью.

Гнев сильной волной захлестнул сознание Ярилы и по всем его жилам, стала растекаться неудержимая ярость. Потом также незаметно для него пелена гнева спала, как и началась, и он осознал, что стоит у священного холма, с которого на него смотрят боги, во взгляде которых чувствовалась доброта и сочувствие.

- Что за наваждение? - спросил сам себя, Ярила, - не иначе что какие-то враждебные силы стали проникать в Гиперборею.

- Жертву бы надо принести, - пробурчал он, - да помочь некому, все волхвы разбрелись по селениям, а единственная внучка где-то бегает, молодая еще,  побегать охочая, да вдобавок, как научил ее дед по своей дурости, перекидываться белкой так вообще стало не удержать дома, все по лесам да по лесам шныряет, интересно ей, видите ли, все. Эх, старость не радость. Ну да ничего сам управлюсь. Кореньев да цветов Леле, да беляка Перуну, в мясе - сила, а Перун как никак Бог воинов,  сильных любит.

Вздыхая и кряхтя, он потащился в кладовую недалеко от капища. Старик не сделал и пары шагов как за его спиной раздался громовой голос:

- Незачем тебе жертву приносить, никто тебя не услышит. Да и не кому слышать. Беда пришла.

Ярила, обернулся и обомлел, перед ним стоял Велес.

 2

Лесной бог стоял в лучах закатного солнца, излучая силу и мощь почти людского бога - так его называли в народе.  Единственное  что его отличало от людей это то, что на человеческом теле сидела голова быка с длинными золотыми рогами. Такой необычный вид имел этот божественный отпрыск Небесного Творца и красавицы Земун, которая ночью была девицей, а днем паслась в виде коровы на небесных пастбищах.

Ярила в замешательстве, рассматривал статную фигуру бога, поражаясь великолепию природы.  Точеный торс лесного великана привлек бы взгляд не одной девицы, дикая и необузданная мощь Велеса влекла к нему все живые существа леса, недаром его в народе называли и лесным и человеческим богом.

На плече Велеса сидела маленькая рыжая белочка, что сразу привлекло внимание  волхва.

- Уж, не внучка ли его, Живка, забралась на плечо могучему богу - подумал, Ярила, но не стал спрашивать, чтобы не обидеть Велеса подозрением. Среди людей ходили слухи, что Велес неравнодушен к земным женщинам.

- Что за беда? - единственное,  что спросил волхв.

Велес пристально посмотрел на Ярилу,  а затем произнес:

- Мужайся волхв, вести, которые я тебе принес - ужасны.

И после непродолжительного молчания продолжил:

- Можешь больше не приносить жертвы, не услышат тебя боги, наступило великое горе в Ирии, вся тяжесть теперь ложится на вас люди, и если вы не справитесь,  наступит конец всему живому  на земле.                 

 Волхв смотрел на Велеса с ужасом, прокручивая у себя в голове все события последних дней, неясные слухи с окраин Гипербореи и последнее послание старого Учителя, все события говорили о том, что что-то должно было случиться, и вот предчувствия беды его не обманули.

Потупив взгляд в землю, он сломленным голосом спросил бога:

- Скажи Велес, что за враг движется на нас, что даже боги отступают перед ним?

Велес молчал.  Ярила, слышал даже как перебирает лапками белка на плече бога. Лесной бог стоял напротив старого волхва и ничего не мог ответить этому человеку.

Ну почему он оказался так бессилен перед волей богов, он, который вложил всю душу в этих на вид слабых, но сильных духом людей, теперь должен пасовать перед каким-то мерзким Скипером. 

Нет, он все же нарушит волю Сварога.  И Перун если он еще жив, поймет его.

- Хорошо,  - проговорил он, - я расскажу тебе то, что ты еще не знаешь.

Ярила, приготовился внимательно слушать, что же необычного поведает ему Велес.

А бог тем временем начал свой печальный рассказ:

- Ты старик, конечно, знаешь, все предания, так что я не буду  останавливаться на том, что в стародавние времена Род со своими сыновьями Сварогом и Световитом свергли темного бога Скипера и заточили его в каменную глыбу и опустили ее в самые глубокие недра  Матери-земли.

И вот настал момент, когда Мать-земля уступила уговорам своего злобного сына - для нее все едино, что Сварог что Скипер.   И как только злобное существо вылезло на поверхность, оно тут же стал сеять вокруг себя хаос и разрушение.

Скипер выждал подходящий момент и подкараулил ни о чем не подозревавших Перуна и трех сестер Лелю, Живу и Марену.  

Теперь ты понимаешь, в чем причина несчастья. Нет Лели, нет и весны,   нет, Живы - нет и лета, что уж говорить о Марене, которая следит за всей нежитью.  Вот что ожидает всех людей, живущих сейчас на земле.

А с исчезновением Перуна постепенно начнут вырождаться и сильные люди, не будет больше воинов, которые могли бы защитить народы. 

Теперь ты понял, что произошло старик.

Старый волхв задумался, и бросил зло, прямо в лицо богу единственную фразу:

- И вы испугались трудностей! 

Теперь наступил черед Велеса потупить взор перед этим человеком.

Он был совершенно прав, нельзя опускать голову перед врагом, будь он хоть во сто крат сильнее тебя.

- Хорошо, в чем-то ты прав, но подумай сам, возможно в первый раз людям представляется случай доказать всем богам что и они чего-то стоят.  И я пришел к тебе не выслушивать твои упреки, а оказать помощь.

- И какую помощь ты мне окажешь? Скажешь, как лучше спрятаться, чтобы меня не нашли, а может сразу лучше головой в речку.  Ну, что ты замолчал?

- Успокойся,  Ярила!  Я пришел тебе помочь,  Я только что нарушил свою клятву, данную всем богам, что я больше не буду спускаться на землю к людям.

- И ты пошел наперекор всем? Мне что-то не верится, чтобы Великие Боги могли взять такую клятву со своего собрата.

- Ты уж поверь мне волхв,   так оно и было - причина проста, жизнь их детей.  Но не об этом я хотел тебе сказать, ты должен меня очень внимательно выслушать старик, от того, как ты поступишь, будет очень много зависеть.

- Ну, хорошо, я слушаю тебя. В чем заключается твоя помощь?

- Ты должен знать, конечно, о том, что когда-то в древние времена Род бросил на землю четыре золотых предмета.  Волхвы из всех четырех выбрали золотую чашу.

Ярила небрежно махнул рукой и ответил:

- Знаю я про эту чашу,   наши волхвы до сих пор хранят ее, как дар прародителя.

Велес усмехнулся:

- Хранить ее можно еще тысячу лет, но так и не узнать ее секрета.   Это ведь не простая чаша, и Род ее не просто так дал людям. 

- И что же в ней такого необычного? - спросил, Ярила.

-Это чаша Времени. С ее помощью ты можешь видеть прошлое и будущее,  можешь изменить весь мир. Можешь возродить жизнь или погубить все живое на земле. Все зависит от того, кто ее держит в руках. 

- Но почему до сих пор никто не открыл ее секрета?

- Не было в этом нужды, - ответил Велес, и продолжил, - а сейчас, возможно, это поможет тебе изменить ход истории в пользу людей.  Это все что я хотел тебе сказать волхв.

- Спасибо и на этом, - ответил, Ярила, - но как она действует, как с ее помощью я смогу увидеть то,  о чем ты говорил?

- Только живая мысль может оживить чашу, тебе просто надо смотреть в нее, и думать о том, что ты хочешь увидеть, - отозвался бог.

- Но для этого потребуется не один день и даже не месяц, а ты  говоришь, что темные силы будут завоевывать наши земли, жечь наши веси и убивать наших детей! Что же мне делать, Велес? Скажи.

- Хорошо, я помогу тебе и в этом.   Ты знаешь, Буйный лес, что находиться на юге отсюда.

Волхв только кивнул головой в знак согласия.

И Велес продолжил:

- В самой густой чаще этого леса есть пещера.  Ее ты сразу найдешь, перед самым входом стоит тотемный столб, принадлежащий нашему роду. В этой пещере когда-то меня родила моя мать, Земун. Это единственное место сейчас на земле, куда не сунется ни одна тварь. Там ты будешь в безопасности и сможешь еще что-то сделать для этого мира. А теперь прощай волхв, возможно, мы еще увидимся.

Велес повернулся к Яриле спиной,  собираясь уходить.  Но волхв его окликнул:

- Подожди, а как же…

Но Велес и сам понял, о чем хотел спросить его волхв. Он протянул руку к своему плечу и сказал:

- Слезай, непоседа, ты деду сейчас нужнее, да и не могу я тебя взять с собой, не те времена, праздность кончилась, - вздохнул бог.

Белка цепко державшаяся за плечо Велеса спрыгнула на траву, и перед Ярилой предстала его внучка Живка.

Дед ничего не сказал, а только покачал головой, гладя на внучку, которая покраснела  от смущения до корней волос.

А Велес тем временем медленно удалялся в сторону леса.  Ярила и Живка взглядами провожали могучего бога, пока тот не скрылся в густой чаще леса.

- Ну, что ж, внучка, - сказал волхв, - пошли собираться  в дорогу.

Живка стояла молча, не обращая внимания на слова деда, пока тот не увидел, как по ее щеке скатилась слеза.

Дед горестно усмехнулся:

- Эх, дурочка, мир это не только наш лес, и наши боги, придет время, и ты сама будешь удивляться, как это ты плакала по Велесу. Пошли, нечего нюни распускать.

И Живка, шмыгая носом, не то от обиды, не то от разочарования,  медленно поплелась за дедом.

 Глава II Дары моря

 1

В далеком северном море, оставляя за бортом мелкие фьорды и шхеры, лениво рассекая белые волны, плыл драккар ярла Сигмунда. 

На его борту находилось сорок человек.  Они возвращались после набега на Гардарику, везя с собой много награбленного добра и украшений, которые, не задумываясь, срывали с убитых ими врагов. 

Ведь самое главное для викинга - это сладость схватки, а затем хмельная пирушка и разговоры о битвах, - так им завещал их верховный бог  Один.

За рулевым веслом стоял уже немолодой, с седой головой, но еще крепкий и сильный воин.  Звали его Вальбранд. Тридцать лет он уже бороздил моря и грабил побережья.  Но на душе у него была тяжесть:

Что с ним происходит, что на него так повлияло?  Он, бравый рубака, непревзойденный весельчак на всех пирушках, сегодня что-то приуныл. Может, это последствия похмелья после вчерашних возлияний какой-то красной бурды под названием вино.

А может предсмертные слова местной княгини, когда он одной рукой срывал с нее золотое ожерелье, а другой пронзал ее тонкий  стан мечом.   Что же она такое сказала ему перед смертью, он никак не мог вспомнить.

Он встряхнул головой, отгоняя плохие мысли и глядя на набегавшие волны, повеселел.

В конце концов, Один не оставит его.

Но, волей - неволей, он опять возвращался к этому, а перед глазами опять стала проходить вся его жизнь.

 2

 Валь, так его звали в детстве мать и три его сестренки, пока его отец ярл Олаф и старшие братья Гуннар и Сурт были в отлучке.

Но как только они прибывали из очередного набега,  все сразу менялось. Мужчины брали его с собой, и во время пиров, сидя на коленях отца, он с открытым ртом слушал об их походах, набегах и подвигах.  В душе он мечтал, что, когда вырастет,  он еще больше возвысит свой фьорд.  А пока ему оставалось только слушать и мечтать. Что еще можно делать, когда тебе исполнилось только шесть зим.

Так перед ним пробегали его годы, когда он и делал только то, что бегал по заснеженным склонам за козами, да слушал рассказы убеленных сединой воинов,  которые уже не могли ходить в набеги.

Когда ему исполнилось восемь зим, к их берегу прибило корабль с оборванными снастями и парусами.  Корабль сильно отличался от драккаров его отца. Он был больше похож на лебедя, с изогнутыми боками, когда-то несшими позолоту и странными треугольными парусами.

Весь экипаж погиб,  видимо их долго носило по штормовым волнам.

Мать Валя, которая в отсутствие отца была полновластной хозяйкой в поселении,  приказала разбить корабль:

- Доски пригодятся на топливо, да может быть и в трюме найдется что-нибудь ценное.

Молодежь бросилась разбирать корабль кто палкой, кто багром. Старики с берега только покрикивали, да давали советы, как лучше ударить или отодрать очередную доску.

Вальбранд решил пойти на нос корабля посмотреть,  может там что-нибудь найдется, чем можно будет похвалиться перед сверстниками. 

Палуба скрипела под его ногами, когда он проходил между ломаными бортами.   Тут и там валялись оборванные снасти.  Сломанную рею, видимо, сорвало во время бури,  и она рухнула вместе с парусом,   одним концом пробив нос корабля.

Он быстро осмотрел все вокруг,  оценивая разрушения, которая нанесла буря этому неизвестному судну.

 И, когда он уже  собирался уйти,  заметил торчавшую рукоять меча из-под паруса.  Валь поднатужился и потянул на себя меч.  Меч был очень тяжелый.  Но все-таки поддался.  За массивную крестообразную рукоять он вытащил его  из-под паруса.

 Широкий обоюдоострый клинок был размером с самого Валя.  Поглядев на меч, он задумался, - как показать свою находку остальным, но так, чтобы над ним никто не смеялся, что вот, мол, растет молодой ярл, а меча поднять не может. 

Собравшись с духом, он взялся за рукоять и, взвалив себе на плечи поволок, меч к сходням, где уже вовсю переносили какие-то бочки и сундуки.  Но, пройдя несколько шагов, он вдруг провалился в трюм и упал на что-то мягкое. 

Слава Одину, что не убился,  - подумал он, но тут у него чуть не выскочило сердце от страха, под ним что-то зашевелилось.  

Ну, все,  - подумал он, - Сейчас вылезет морской черт и сцапает его.

Из темноты на него смотрели два ярко - зеленых глаза.  Он было уже  открыл рот, чтобы заорать, что есть мочи, но тут луч солнца упал в ту сторону, откуда на него смотрели глаза и он увидел, что это была всего-навсего девчонка. Худенькая и промерзшая, младше его зимы на три.  Он поднял голову наверх и что есть мочи крикнул: 

- Эй, я здесь русалку нашел!

Люди, подбежавшие к пролому,  куда провалился Валь, увидев маленькую девочку, стали смеяться:

- Хороша русалка, а хвост-то где?

- Да вот этим мечом отрубил, - сказал он.

Глядя на меч все, стали перешептываться, такой знатный меч не у каждого воина имеется,  и молодой сын ярла нашел себе неплохую добычу.

Подошла мать и приказала вытащить сына и девчонку из трюма.  Увидев сына с мечом, она пригладила его непослушные волосы,  приговаривая:

- Быть тебе конунгом, Вальбранд.

В первый раз она назвала его полным именем, и Валь понял, что этим самым она хотела показать своим людям, что растет молодой воин на смену отцу.

Когда поселяне спустились за девчонкой, она стала вырываться и кричать что-то, на своем языке показывая рукой в тот угол,   где недавно стоял Валь.   Все кто спустился,  быстро подошли в этот угол и услышали слабый стон.  Они стали быстро разбирать разнообразный хлам, набросанный во время бури.

 Под обвалившимися балками и рухлядью они обнаружили женщину, видимо, это была мать девчушки. Их подняли наверх.

Они смотрели на окружавших их людей с опаской и страхом.  Девочка вцепилась в руку матери, а мать обняла дочку, как будто боясь, что их, разлучат.

При свете дня Валь, наконец, рассмотрел девочку.  Для своих лет она уже была красива, но не той красотой, к которой он привык.  Необычные по цвету, иссиня-черные волосы, обрамляли ее лицо, на котором виднелись миндалевидные ярко-зеленые глаза и маленький аккуратный прямой носик.

Она сразу потянулась к Валю, видимо в нем она увидела защитника.  Подойдя к нему и показав на себя, она произнесла:

 - Виола.

Виола, - про себя повторил Валь.  Необычное имя, звонкое, и в то же время нежное.

Он ткнул себя в грудь и назвал свое имя. Глаза девчушки притягивали к ней, и он забыл и про корабль и про добычу которое принесло море.  На правах хозяина он стал показывать дорогу в их селение.   На них никто не обращал внимания, только задумчивый взгляд матери следил   за ними до самого поселка.

Вечером все собрались в главном зале, где обычно проходили пиршества.  

На небольшом возвышении стояли два высоких резных кресла с высокими спинками, в одном из них сидела жена ярла - полновластная  хозяйка, пока он сам находился в очередном набеге.  

Вдоль стен стояли длинные дубовые столы,  за которыми сидели убеленные сединой викинги, да те, кто остался дома для охраны.

Между столами сновали слуги,  поднося мясо и разливая по кружкам пиво. Пришел даже кузнец Кавун,  не выходивший из своей кузни  после смерти жены и дочери.

Кавун не был уроженцем поселка. Когда-то очень давно, когда еще отец ярла Олафа был молодой, к их берегу пристал небольшой челнок, - в нем был молодой высокий парень широкий в плечах, - русоголовый назвался Кавуном, что это было имя или прозвище никто не знал, но с тех пор его так и звали. 

Кузнец оказался еще и знахарем, так что в поселке были только рады такому приобретению.

 Не у каждого ярла был свой кузнец.  Кавун настолько прижился, что его уже почитали за своего, да  и стариков, которые его знали молодым, почти не осталось.

Кузнец сидел, как всегда мрачный и хмурый и потягивал из своей кружки брагу.

Но когда он увидел Виолу и ее мать, в его глазах пробежал какой-то огонек. Их как раз привели в зал, чтобы решить их судьбу. 

Хозяйка дома Сальдис осмотрела весь зал и хлопнула в ладоши.  Все пирующие и слуги мгновенно притихли.  Сальдис встала, еще раз посмотрела на невольных пленниц моря и, наконец, произнесла:

 - Славные люди ярла Олафа! Сегодня Один нам послал знатный улов, много тканей, пряностей и драгоценностей.  Но, кроме этого, он нам послал этих двух женщин, сейчас стоящих перед нами.  Что это за знак мы еще не знаем. Может кто-нибудь хочет сказать по этому поводу. Никто не решался нарушить молчание.

Наконец Сальдис нарушила тишину в зале:

- Что скажут старейшины рода?

 Но седые старцы, молчали.

- Божественные Асы сделали нам этот подарок, но они могут разгневаться, если мы не примем их дар.  Пусть женщины живут с нами, но не в поселке, а у кузнеца. Встань Кавун, как ты смотришь на это?

Кузнец встал, потягиваясь и хрустя суставами, ответил:

- Я не против.  Живу я обособленно, да и не в поселке, так что думаю, кара не падет на род, если они будут жить у меня. Все знают, что вот уже десять зим как я потерял своих близких. Может, они скрасят мою жизнь, - с этими словами он подошел к Виоле и ее матери и знаками показал, чтобы они следовали за ним.

После всех этих событий в зале опять воцарился гомон и смех молодежи. Все сразу как будто забыли о пленницах моря и вернулись к пиршеству. Один только Валь следил за тем, как Виола и ее мать покидали зал вслед за кузнецом.

Хозяйка Сальдис думала, что ее решение самое верное и поможет обмануть судьбу.  А когда вернется муж с сыновьями, они вместе подумают над этим.

Прошло три месяца. За это время Виола и ее мать, Ассунта, обжились у кузнеца.

Виола уже бегала со своими сверстниками,  и, быстро научившись языку, делилась с ними всякими сплетнями, ходившими в поселке. Ассунта помогала кузнецу по хозяйству, да и Кавун как-то повеселел. Часто видели, как он, вместе с Виолой, ходит по горным склонам или в лес, а то и просто сидит возле кузни и, посадив девочку к себе на колени, что-то ей увлеченно рассказывает.

Валь иногда встречался с Виолой. И тогда они, взявшись за руки, ходили вокруг поселка,  ни говоря, ни слова друг другу, у них был молчаливый союз, для которого не надо слов.

В одну из таких прогулок их увидели дети и побежали в поселок,  со смехом крича:

 - Жених и невеста!

Матери Валя не очень понравились эти слова, но она промолчала.

Ничего, вот вернется отец, она ему скажет, что бы он поговорил с сыном, не всю же жизнь ему жить на женской половине.

А вскоре вернулся и ярл Олаф  с сыновьями из очередного набега.

Два его драккара, тяжело груженные добычей, вошли в родной фьорд.  

При этом известии жизнь в поселке забурлила, как в потревоженном улье, забегали слуги и их хозяева, готовясь к встрече. Женщины, чьи мужья были на кораблях, доставали  свои самые лучшие одежды, наряжались и готовились к пиру.   Во дворе дома Олафа уже насаживали на вертела трех откормленных бычков и вовсю варили брагу.

К поселку шумно приближалась толпа вновь прибывших воинов. 

Загрубевшие, прокаленные солнцем и солеными брызгами моря, они издали выглядывали кто невест, кто жен и детей.

Впереди этой ватаги шел высокий воин в безрукавке из волчьего меха. 

Среди всех он выделялся огромным ростом,  с мощной грудью и широкими плечами.  Под загорелой бронзовой кожей играли тугие мышцы.  На темном лице ярко блестели синие глаза. На широком ремне по обеим сторонам висели тяжелые мечи.

Немного позади за ним шли двое юношей, в которых без труда можно было узнать его сыновей.

Это были Гуннар и Сурт.

Гуннар был старший сын Олафа и не схватка привлекала его в походе, хотя никто не назвал бы его трусом, ведь мечом он владел в совершенстве.

 У Гуннар была душа скальда, он воспевал походы и битвы и отец им очень гордился.  Кто, как не родной сын воспоет в веках славу ярла Олафа.

У распахнутых ворот, воинов вышел встречать весь поселок во главе с хозяйкой Сальдис.

Вождь вышел вперед со словами:

 - Здравствуй, Сальдис!  Я вернулся к тебе с подарком, - и он вытащил из-за пазухи массивное золотое ожерелье, и протянул ей украшение.

Со слезами на глазах Сальдис ответила:

- Ох, Олаф, мне не важны твои подарки, лишь бы ты с сыновьями был во здравии и благополучии.

В это время из толпы встречающих  выбежал Валь и бросился к отцу на шею.  Олаф подхватил сына, а другой рукой обнял жену и двинулся к своему подворью. 

Вся толпа встречающих и прибывших в тот же миг смешалась.  Повсюду раздавался смех и счастливые восклицания. 

Как всегда у Олафа в походах, и этот набег обошелся без жертв.

Олаф обернулся и крикнул:

 - Вечером все на пир!

Солнце начало клониться к закату.  К этому времени поселок почти опустел, все собрались в пиршественном зале.

Из погребов достали все самое лучшее. Хмельное пиво лилось рекой, а дубовые столы были заставлены самими разнообразными яствами. 

По всему залу стоял шум, веселье и визг молодых служанок, когда, проходя между столов, их кто-нибудь одаривал тяжелой дланью.

На почетном месте, на резных стульях с высокими спинками, сидели ярл Олаф и хозяйка Сальдис, а по бокам - их сыновья и дочери.

Валь поднялся, и что-то прошептал отцу на ухо. Тот на него посмотрел и только смог произнести:

- Да?  Ну-ка покажи!

Сальдис тут же поняла, чем похвастался сын.  Она хлопнула в ладоши и приказала слугам принести меч. 

Вскоре слуги вернулись, неся меч, завернутый в красную тряпицу.   Ярл тут же освободил место на столе, и, разворачивая тряпицу, положил меч на стол. 

При виде такой красоты, даже бывалые воины вздохнули.

На столе лежал огромный меч, переливаясь сине-красными бликами,  с костяной резной рукоятью. А в самом низу рукояти сиял огромный красный камень. Вдоль обоюдоострого лезвия виднелись руны.

Такого меча никто никогда не видел, но было ясно, что изготовлен он не из бронзы, а из какого-то более прочного металла.

Позвали Кавуна. Тот как, всегда не спеша и  вразвалочку,  подошел, и искоса глянув на меч, сказал:

 - Великий ярл, видел я до этого такие мечи, но могу сказать, что там, откуда я родом, таких мечей не делают.  Правда, были слухи, что где-то на западе в непроходимых лесах,   обитает племя воинов, которыми управляют колдуны, вот их кузнецам такое под силу.  Металл этот называется  железо. Но я никогда не держал его в руках.  Так что извини, - и он, не спеша, отправился на свое место.

Олаф только хмыкнул:

- Да...

Потом похлопал Валя по плечу и сказал:

 - Ну,  что же,  Вальбранд,  это твоя добыча, тебе им и владеть, а когда вырастишь, этот меч будет твоим боевым оружием.

Гуннар искренне и тепло улыбнулся младшему брату и воскликнул:

- А когда ты станешь великим воином, я сложу о тебе сагу!

Только Сурт ничего не сказал.  В его душе в этот миг проснулись только самые низменные намерения,   и черная зависть поселилась в его сердце.

Ярл приказал убрать меч до тех пор, пока не подрастет Валь.

Долго еще знатные воины судачили про меч.  Но пир продолжался и постепенно разговоры перешли на добычу, которую привезли на кораблях.

Пир закончился глубоко за полночь.  Только на следующее утро Сальдис рассказала мужу о том, что случилось в его отсутствие.

Олаф немного подумав, сказал:

 - Ты, все правильно решила. Дарами Асов нельзя пренебрегать, а за женщинами кузнец присмотрит, так что будь спокойна, на наш род не обрушатся несчастья.  Вон, сколько у нас сыновей, один другого лучше, даже маленький Валь отличился, будет из него отличный воин.

 3

Ярила без сил откинулся от каменного стола, где стояла чаша. 

Голова разламывалась от боли, и во всем теле чувствовалась ломота и усталость.  Он изо всех сил сжал голову руками,  вспоминая, как его, еще молодого волхва, учили снимать хворь  и усталость.  Но сейчас ничего не помогает, видимо все силы уже на исходе.  Волхв размышлял, сколько он уже сидит, так склонившись над чашей, наблюдая жизнь этого юноши, которого ему показала чаша.

Он потерял покой и сон, сутками просиживая, уставившись в чашу Времени.  

- Так недолго и довести себя до могилы, - подумал он.

С тех пор как они с внучкой поселились в этой пещере, прошло немало времени.  Живка постоянно делала вылазки за пределы леса около пещеры, и приносила вести со всех окраин, куда ей удавалось незаметно прокрасться в виде безобидной белочки.

Сам волхв был уже не так молод, чтобы бегать, как угорелый, по лесам, он предоставил эту возможность внучке.  Не сидеть ей же со стариком все время.

Он всегда с интересом слушал внучку, рассказывавшую о приключениях в лесу.  Только однажды он испугался за нее, когда Живка вернулась из леса вся окровавленная, а в плече у нее застрял наконечник от стрелы.  Мало того, что она вернулась раненая, за ней, как привязанный, плелся на своих худеньких ногах маленький жеребенок.

Обширные пещеры, в которых они поселились, вмещали в себя множество проходов и комнат, вырубленных в горном массиве.  Волхв порой поражался обилию того, что находил в них.   Кладовые закрома просто ломились от обилия запасов. По мнению Ярилы, здесь могла бы прокормиться ни одна сотня нуждающихся людей. В одной из этих пещер и поселили жеребенка, а, вернее, молодую кобылицу. И, прямо на глазах, из паршивенького жеребенка молодая кобылица стала превращаться в красивую, статную лошадь с длинной сверкающей гривой.

С появлением в их отшельнической жизни жеребенка, Живка стала чаще бывать дома, если это убежище в котором они  обитали, можно назвать домом.  Но, как только бедная кобылка пошла на поправку, Живка опять  стала сутками пропадать в лесах.

Ярила не очень бы огорчался, если бы не боль за внучку, по которой было видно, что она никак не может забыть Велеса. Как говорила его старуха мать, в давние времена, «клин клином вышибают», только где ж найти этот клин, если Земля буквально на глазах пустеет и гибнет.

Волхва пугали вести которыми делилась с ним внучка после своих продолжительных путешествий.

   Несметные полчища Зверо-людей  вторглись на Землю, никто не знал откуда они пришли, только там, где они проходили не оставалось ничего живого.

Все приходило в запустение, природа увядала, земля, некогда плодородная, теперь не родила ничего, кроме сухих колючек, которые покрывали ее как короста больную кожу. Реки мелели на глазах, и в илистой грязи копошились полумертвые рыбы, жадно ловя отравленный воздух.

Зловоние и запах гниения распространялся по всей Земле. Правда, еще остались небольшие островки жизни, там, где некогда стояли священные капища богов.  Там еще теплилась жизнь, но и она постепенно сдавала свои права кровожадному запустению.

Мрачные мысли лезли в голову старого волхва.  

Он должен положить этому конец, так не должно быть.  Никогда Кривда не победит Правды, - так его учил старейшина  Гвидон.

Лицо Ярилы осветила улыбка, он любил Учителя. Только жив ли он?  Гвидон не покинул своего пристанища, где издавна поклонялись Творцу Роду.  И люди шли к нему за помощью, которой он одаривал их безвозмездно, не прося никаких даров.

Он был великим прорицателем.  Одно время поговаривали, что он смертный сын самой богини Макоши.  Как знать, может это и правда.

Много дум приходит в голову, когда вот так сидишь один, старость дает опыт смысла жизни. Это в молодости кажется все просто, кажется, что одним махом можешь перевернуть и обустроить весь мир, и только на тебя смотрят все женщины мира.

Шорох, раздавшийся сзади, в один миг отрезвил голову волхва. Он насторожился. Вдруг кто-то проник в пещеру или уже мерещится на старости лет.

Ярила хотел обернуться, но в это время сумрачный свет от факела на стене заслонила чья-то тень.

Продолжение читайте в следующем номере журнала «ВРЕМЕНА»

Оглавление