Взгляд историка

Антон Викторович Кудрявцев

Директор Гимназии №248, учитель истории и обществознания

Русский - значит СВОБОДНЫЙ!

"Откуда есть пошла Русская Земля"?

Сколько веков ищут ответ на этот вопрос, сколько мнений высказано, сколько копий сломано в словесных баталиях! Сколько раз объявлялся окончательно найденным ответ на этот вопрос с тем же успехом, с которым сумерки объявлялись сгустившимися!..

«Умом Россию не понять…» А, собственно говоря, почему?

Почему бы не попробовать снова вчитаться в вещие строки летописи Нестора и, исполнившись уважения к первому историку нашему, задуматься над словом «Русская»?

Задумаемся о том, почему же земля наших предков именовалась «Русской», и древнейший закон, положенный в основу договора князя Олега с греками назывался «русским», и наш первый великий памятник права назывался «Правда Русская», и народ, что более тысячи лет несет свою великую миссию на востоке Европы, тоже именуется «русским»?

Ответ на эти вопросы следует искать в исторических источниках, подвергая их критике, но, не пытаясь самим додумать за авторов то, что они написали «необъективно», «служа интересам», «отражая точку зрения», «не понимая до конца» и так далее.

Итак, «по потопе трое сыновей Ноя разделили землю - Сим, Xaм, Иaфeт…     Иафету же достались северные страны и западные… В Иафетовой же части сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Ляхи же и пруссы, чудь сидят близ моря Варяжского. По этому морю сидят варяги: отсюда к востоку - до пределов Симовых, сидят по тому же морю и к западу - до земли Английской и Волошской. Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие…»

Что сразу же бросается в глаза? Во-первых, рядом употребляются понятия «русские» и «Русь». Во-вторых, «русские», также, как и «чудь» - собирательное понятие, противопоставляющееся именам отдельных народов. И, в-третьих, Русь упоминается в потомстве Иафетовом рядом с финно-уграми, балтами, германскими народами и западными славянами.

Из приведенного фрагмента «Повести Временных Лет» видно, что «русские» и «русь» - это понятия, с одной стороны, родственные (хотя бы по территориальному признаку), а, с другой стороны, имеющие различный смысл.

А дальше Нестор пишет о славянских племенах и их расселении и ни разу не употребляет понятий «русский» и «русь».

Теперь – внимание!

Нестор дает нам ключ к пониманию столь очевидного для него и почему-то совершенно неясного для нас факта: «Вот только кто говорит по-славянски на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные так потому, что сидели по Бугу, а затем ставшие называться волынянами. А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы, - эти говорят на своих языках, они - от колена Иафета и живут в северных странах».

Итак, из смысла отрывка совершенно ясно: Русь здесь – это название территории, на которой живут и финно-угры, и балты, и славяне, которые говорят на своих языках, в том числе, и на славянском.

Дальше – еще интереснее.

Русь как территориальное образование была, очевидно, сильна, многие народы давали ей дань. Сила – свойство человека или человеческого общества. Следовательно, речь идет не просто о территории, но о территориальном союзе  людей, обладающих силой и властью влиять на поведение других  людей. То есть, о государственном образовании, о Государстве с наименованием «Русь».

Далее видим тому подтверждение: «год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом…» То есть, Русская земля и Русь в данном контексте – понятия тождественные.  Таким образом, Государство, способное воевать с могучей Византией также именовалось по своему определяющему признаку русским.

Вернемся к летописи.

«В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей…

В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами". И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же - те люди от варяжского рода, а прежде были словене.…»

Итак, из текста видно, что варяги – это собирательное понятие, включающее и шведов и норманнов, и англов и готландцев (все это – германские народы), и русь! То есть русь – это варяги, а значит - германцы!

В нашем языке поныне живет слово «витязь», похожее на слово «vikingr», и  слово «князь», похоже на германское слово «konungr», и князь Ярослав Мудрый известен «Саге об Эймунде» как «конунг Ярислейф», и бог-громовержец Перун поразительно напоминает скандинавского Одина.

При этом язык, на котором написаны наши летописи, памятники духовной и светской литературы, а также знаменитое граффити на стене киевской Софии: «Кузьма – порося» - язык славянский, а не германский. И кроме нескольких германских имен князей и их дружинников никаких упоминаний о германцах в источниках нет.

Получается, что скандинавы дали имя территории, народу, ее населявшему, и государству этого народа, но ничего другого после себя не оставили. Вот тут-то и возникает повод для громких восклицаний об исконности и самобытности, вот отсюда и начинаются поиски предков правителей Русского государства среди римских императоров, вот из-за чего ставятся под сомнение сообщения ЕДИНСТВЕННОГО, а потому бесценного источника по истории нашей страны – Повести Временных Лет! А ведь стоило бы вспомнить о том, как немецкий купец Георг Шлиман посрамил мировых авторитетов в области археологии и истории и, пользуясь лишь только текстом «Илиады» Гомера нашел, считавшуюся легендарной, Трою.

«…Мчась по дорогам людным под гул разноязыкий,

Со свитою к Кримхильде летел король великий.

Его сопровождали бойцы из разных стран -

Он взял с собой язычников, равно как христиан.

То на дыбы вздымая своих коней лихих,

То снова с громким криком пришпоривая их,

Скакали русы, греки, валахи и поляки.

Бесстрашием и ловкостью блеснуть старался всякий.

Из луков печенеги - они там тоже были -

Влет меткою стрелою любую птицу били.

Вослед за их шумливой и дикою ордою

Бойцы из Киевской земли неслись густой толпою…»

Так рассказывает великий эпос германского народа «Песнь о Нибелунгах» о встрече короля гуннов Этцеля со своей будущей женой бургундкой Кримхильдой.

Перед нашим взором проносятся «бойцы из разных стран», приглашенные державным Этцелем и среди них русы, греки, валахи, поляки, печенеги, вослед которым «густой толпою» неслись… бойцы из Киеской земли!

Значит «русы» и «бойцы из Киевской земли» - люди совершенно разные!

Они и места в кавалькаде занимают разные: русы – ближе к свите Этцеля, затем греки, валахи и поляки, печенеги и только потом – бойцы из Киевской земли.

Таким образом, еще раз, в другом источнике мы обнаруживаем тот же факт: русь и поляне, то есть славяне, населявшие Киевскую землю – люди совершенно разные.

И, при этом, государство Владимира Святого, населявшееся кроме племенного союза полян племенными союзами древлян, кривичей, полочан, тиверцев, уличей, северян, радимичей, вятичей, ильменских словен называют Киевской Русью.

Почему?

Совершенно очевидно, что в названии страны и в имени народа закрепляется память о чем-то, настолько важном, по сравнению с которым на второй план отошли и славянский язык, и названия племенных союзов, и древние названия территорий и это «что-то» несомненно связано с варягами-русью, со скандинавскими конунгами и их дружинниками, со славными походами и великими подвигами.

Просто так историческая память ничего не сохраняет.

И, значит, нужно искать то, что, уходя корнями в культуру северогерманских народов Скандинавии, сохраняет свою значимость до сих пор там, где от гордых северных воинов остались курганы, камни древних крепостей, отдельные мужские и женские имена и сказания в литературных памятниках. Искать то, что не связано с языком, верованиями, традициями, но, тем не менее, значимо и ценно для каждого человека.

В поисках обратимся к «Слову о полку Игореве».

Интересно, что слова «Русь» в «Слове о полку Игореве» нет. При этом 20 раз автор  называет понятие «Русская земля», противопоставляя «землю Половецкую» и «землю Русскую».

Половецкие вежи располагались на просторах Великой Степи там, где половцам лучше было пасти своих коней, откуда проще и ближе было совершать набеги. Границ «земли Половецкой», как и столицы половецких ханов, история не знает. Но, зато навечно вошли в историческую память жестокие нравы и обычаи кочевников, суровые законы Степи. И там, где поили своих коней половцы, там, откуда устремлялись их набеги, и была «земля Половецкая».

А где была «Русская земля»?

Там, откуда князь Игорь «истягну умь крепостию своею и поостри сердца своего мужеством, наполнився ратнаго духа, наведе своя храбрыя полкы на землю Половецькую».

Там, где «Комони ржуть за Сулою, звенить слава в Кыеве. Трубы трубять в Новеграде, стоять стязи в Путивле».

Там, где Ярослав Осмомысл «подпер горы угорскыи своими железными полки, заступив королеви путь, затворив Дунаю ворота».

Там, где Роман и Мстислав в железных панцирях под шлемами латинскими, от которых   «тресну земля, и многи страны - Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела и Половци - сулици своя повергоша а главы своя подклониша под тыи мечи харалужныи».

Там, где «при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука, в княжих крамолах веци человекомь скратишась».

Там,  где по слову князя вставали на бой с врагом и дружина – ближайшие сподвижники князя, и народное ополчение, где по Закону русскому, по Правде Русской жили русичи.

А что «Слово» рассказывает о них?

Вот русичи предстают перед нами накануне битвы: «Долго ночь меркнет. Заря свет запала, мгла поля покрыла; щекот славий успе, говор галичь убудиси. Русичи великая поля черлеными щиты прегородиша, ищучи себе чти, а князю славы»

Надвигаются половцы, отступают Русские (!) полки, «а храбрии русици преградиша черлеными щиты»

Кончена битва. «…третьяго дни к полуднию падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезе быстрой Каялы; ту кроваваго вина не доста; ту пир докопчаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Русскую»

Кого оплакивают русские жены «въсплакашась, аркучи: «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати!»? Русичей, павших в битве с половцами, «русских сынов», чьими костями усеяны берега Немиги.

«Хощу бо, - рече, - копие приломити конець поля половецкаго с вами, русици! Хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону» - так говорит своей дружине князь Игорь.

«Уже намъ некамо ся дети, волею и неволею стати противу; да не посрамим земле Русские, но ляжемъ костьми, мертвыми бо срама не имамъ. Аще ли побегнем, срам имамъ. Не имамъ убежати, но станемъ крепко, азъ же предъ вами поиду: аще моя голова ляжет, то промыслите собою», - так говорил за 268 лет до похода Игоря своей дружине князь Святослав Игоревич.

Игорь вел свою дружину в завоевательный поход, он собирался напасть на половцев. Святослав держал оборону с малым войском под Переяславцем на Дунае. Но слова, высказанные князьями своим дружинам, имеют один смысл: стоять за землю Русскую, победить или сложить за нее голову. И становится очевидной простая мысль: только будучи абсолютно уверенным в своей дружине мог князь предлагать воинам такой выбор: победить или умереть.

На чем же основывалась такая уверенность?

На особом характере отношений князя и дружины, а, если брать шире, то князя и жителей подвластных ему земель. Князья любили свою дружину и старались угодить ей (вспомним, например, историю про то, как Олег сделал руси паруса из паволок, а славянам из полотна), но и дружина верно служила князю, разделяя с ним, если приходилось, самую горькую долю.

Народ также был верен князю: оборонял города от врага, выставлял ополчение, платил дань князю. Когда же князь нарушал неписанный закон взаимоотношений с народом (как Игорь Старый), то его могла постигнуть самая суровая участь. И летописи, и памятники духовной и светской литературы говорят об одном: взаимоотношения князей и народа на Руси носили характер скорее служебный, нежели подданнический. Безусловно, идеализировать эти взаимоотношения нельзя. Но летописи свидетельствуют: восстаний и мятежей против княжеской власти на Руси было мало, зато примеров верности народа своему князю, подвигов во славу Русской земли можно найти в летописи вполне достаточно.

Есть в летописях рассказы и о том, как народ сам решал, кому княжить над ним. Так киевляне боролись за утверждение Владимира Мономаха на великокняжестом столе, так новгородцы сами приглашали к себе князей, обеспечивавших военное руководство и оборону города и вместе с Александром Невским громили шведов и немцев. Княжеская верность долгу перед землей, верная служба дружины и народа своему князю: вот что было особенностью государственного и общественного уклада на Руси. В летописях, в воинских повестях, в житиях святых, в былинах, в традициях и в особенностях менталитета сохранил народ память об этом укладе.

Откуда пришел к нам этот уклад?

С Севера, из Скандинавии, вместе с морскими конунгами и их дружинами, называвшимися русью. О природе этого названия спорят до сих пор историки и филологи.

Может быть оно происходит от слова «ruotsi», что означает либо «гребцы на кораблях», либо «морские разбойники», может быть оно происходит от слова «rot», обозначающий красный цвет и вообще юг, куда стремились викинги…

В данном случае это не так важно. Гораздо важнее то, что именно варяги, викинги принесли на земли восточных славян тот особый жизненный уклад, который сложился у них на родине, отношения свободных бондов и конунгов, содержавших свои дружины за счет дани, собиравшейся с бондов, и водивших свои дружины в завоевательные походы. Скандинавия эпохи викингов не знала жестоких форм угнетения, рабского подчинения верховному правителю, не знала той пропасти между народом и правителями, которую знали страны Востока, знали земли, подвластные Римской империи.

 И потому не будет, вероятно, слишком смелым предположение о том, что Русской земля называлась потому, что варяги-русь установили в этой земле привычный для них жизненный уклад, сделавший возможным появление и героя-отрока, спасавшего Киев от печенегов, и великого воина Святослава, и мудрого правителя Владимира Мономаха и тысяч героев, павших в боях за землю Русскую.

Сформировался особый тип политической системы, не допускавшей концентрации деспотической власти в одних руках, основанный на взаимном уважении и взаимном служении князя и населения подвластных ему земель.

И везде, где утверждалась эта политическая система, земля принимает имя Руси: Белая Русь, Красная (Червонная Русь), Черная Русь, хотя жили на этих землях разные народы, говорившие на разных языках, имевшие свои, неповторимые традиции, обычаи и черты национального характера.

Со времен прихода конунга Рюрика в Старую Ладогу минуло более тысячи ста лет. В Скандинавии завершилась эпоха викингов, а с нею ушли в прошлое народные собрания – тинги, попали в феодальную зависимость некогда вольные бонды.

На Руси поддерживаемая татарами власть московских князей обрела формы деспотии, превратила свободных смердов в зависимых крестьян, а витязей-дружинников в раболепных и покорных княжеских слуг: бояр и помещиков. «Государь всея Руси» Иван III и первый московский царь Иван IV растоптали вольность древнего Новгорода, потопили в крови последние попытки сохранения политической независимости русских земель.

В состав Московского царства, а затем Российской Империи вошли, часто против своей воли, народы соседних стран.

Множество испытаний выпало на долю Русской земли. Двухсотлетнее татарское иго, нашествия поляков, шведов, французов и немцев унесли жизни миллионов соотечественников. Многие из тех, кого пощадили войны, влачили существование в нищете, невежестве и рабстве. Но когда в очередной раз история ставила вопрос о том, быть или не быть Русской земле, поднимались на врага помещики и крепостные, богатые и бедные, знатные и простолюдины, люди разных национальностей и вероисповеданий со всех концов Великой Страны. Вставали, как  воины Игоря Святославича за землю Русскую.

Татарин Борис Годунов, швейцарец Лефорт, еврей Шафиров, серб Милорадович, шотландец Барклай-де-Толли, грузин Багратион, армянин Лорис-Меликов, поляк Рокоссовский, верой и правдой служили Русской земле, Русскому государству и были в полной мере участниками русской истории.

Так в чем состоит тайна русской души, русского характера?
Почему имя Руси свято для тех, кто живет на этой земле? Почему никому до сих пор не удается покорить или уничтожить Русское государство?
Потому что Русь от рождения была страной свободных людей.

Потому что русский – значит СВОБОДНЫЙ! 

Летописец Нестор (Скульптор Антокольский)

Оглавление