Битва при Полтаве сыграла огромную роль в истории как России, так и Швеции. Сохранился любопытный факт тех времен. Перед Полтавской битвой шведский король Карл XII, уверенный в победе своих войск, пригласил своих офицеров в шатер русского царя, чтобы отпраздновать там очередной разгром русской армии и пленение Петра. Многие из этих генералов и в самом деле попали после битвы на пир в царском шатре, но в качестве военнопленных, великодушно приглашенных на торжества победителями. А сам Карл XII, потрясенный катастрофой, в эти часы торопился оказаться подальше от поля боя, чтобы не быть захваченным русской конницей, преследовавшей шведов.

С чего же все начиналось? 26 апреля 1709 года Петр I из Азова прибыл под Полтаву. 4 июня был «учинен воинский совет, каким бы образом город Полтаву выручить без генеральной баталии…» Царь ни на минуту не забывал, что перед ним победитель при Нарве. Ситуация, в которой находились обе стороны и в самом деле напоминала положение дел под Нарвой, только с переменой ролей: теперь Карл осаждал крепость, а Петр шел ей на выручку. Войска Карла незадолго до описываемых событий лишились части артиллерии и провианта в результате боя у деревни Лесной.  Для пополнения запасов Карлу было необходимо завладеть Полтавой, в которой, по его сведениям, Петр Первый приказал создать большие запасы продовольствия и снаряжения. Армия шведов предприняла штурм города 21 и 22 июня. Карл не щадил людей, и казалось, что город на этот раз обречен. 22 июня шведы уже ворвались на верх вала, но не сумели закрепиться и были сбиты от туда. Потери русских в эти дни составили 1319 человек, шведов – около 2200.

24 июня началось возведение редутов перед русским лагерем. Утром 26 июня Шереметев доложил Петру, что к шведам сбежал один унтер-офицер Семеновского полка и что «оной изменник будет предлагать о разорвании линии через новобранный полк». Было решено обезвредить последствия измены хитростью. С новобранцев сняли «серые мундиры простого сукна» и обрядили в них Новгородский полк – один из лучших в армии.

Верховным командующим пехоты назначался Шереметев. В ночь на 27 июня войскам был зачитан приказ Петра, ставший знаменитым с тех пор: «Воины! Се пришел час, который должен решить судьбу отечества. Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за отечество, за православную нашу веру и церковь. Не должна вас также смущать слава неприятеля, яко непобедимого, которую ложну быти вы сами победами своими над ним неоднократно доказали. Имейте в сражении перед очами вашими правду и бога; на Того Единого, яко всесильного в бранех, уповайте, а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего».

В полдень 26-го у Карла собрался военный совет, в ходе которого было обрисовано положение шведской армии и было решено атаковать неприятеля на следующий день.

После совещания у Карла шведская армия стала готовиться к атаке. Вести её предполагалось четырьмя колоннами пехоты и шестью колоннами кавалерии; семь драгунских полков должны были остаться при обозе. Солдатам и офицерам сообщили пароль: «С божьей помощью».

К двум часам ночи колонны вышли на исходные позиции в 600 метрах от южного русского редута. Здесь пехота получила приказ залечь до рассвета. Карла, кроме охраны, сопровождали генерал Рёншильд со штабом, Левенгаупт, Гилленкрок, Сигрот, адъютанты, иноземные послы и военные наблюдатели – пруссак Зильтман, поляк Урбанович и англичанин Джеффриз, а также весь придворный штат под началом гофмаршала барона Густова фон Дюбена. С королем находились и перебежчики из русской армии: Мюленфельд, сдавший шведам мосты под Гродно, и Шульц, чей побег заставил Петра одеть Новгородский полк.

Близился рассвет, а сигнала к бою все не было: Карл ждал кавалерию, сбившуюся в темноте с дороги. Когда она подошла, время, назначенное для атаки, прошло. В предрассветных сумерках русские заметили шведов, прозвучали первые выстрелы, и надежда на внезапность рухнула.

С восходом солнца промокшие и озябшие шведы двинулись на редуты, с которых на них смотрели жерла 102 русских пушек.

Первый редут, недостроенный к началу сражения, просто захлестнула волна синих мундиров. Ни один из русских, находившейся в нём, не ушёл – пленных не брали.  Далекарлийский полк с большими потерями взял и второй редут, вновь перебив всех защитников.

Затем Левенгаупт повел колонны правого фланга в обход редутов по кромке Яковецкого леса. Колонны левого фланга последовали за ними и вышли прямо на третий редут, где укрепилось пятьсот русских солдат из бригады Айгустова. Первая атака шведов была отбита одним артиллерийским огнем, причем бегущие смяли подошедшее подкрепление. Вторая атака тоже закончилась безрезультатно. Тогда часть батальонов прокралась мимо редута и ушла дальше за Левегауптом, а часть задержалась перед редутом, готовясь к новому штурму.

Движение шведских колонн временно приостановили 85 эскадронов Меньшикова, стоявшие позади последней линии редутов. По рядам мушкетеров прокатился вопль: «Кавалерию вперед, ради бога, кавалерию вперед!» Драбанты, конногвардейцы и драгуны поспешили на помощь пехоте, но из-за тесноты не смогли вытянуть боевую линию и были отбиты. Рассеянная шведская кавалерия отошла на фланги, чтобы перестроиться.

Петр приказал Меньшикову отойти и встретить шведов за редутами – царь не хотел превращать их оборону в генеральную баталию.  Меньшиков в ответ отправил ему трофейные знамена с уверениями, что если отозвать кавалерию, то редуты падут.

Споры дали возможность шведской пехоте и кавалерии перестроиться. Некоторое время противники вели оживленную перестрелку, но когда русская кавалерия все-таки стала отступать, шведская конница бросилась в атаку. Преследуя русских, шведы не заметили, как оказались у редутов. Узкие проходы мешали шведским эскадронам держать боевую линию, всадники толпами неслись очертя голову сквозь огненный смерч. За редутами завязалось смертоносное и кровавое сражение на шпагах, в купе с сильной стрельбой. Около пяти часов утра шведская кавалерия оказалась за задней линией редутов.

Судьба сражения висела на волоске. Русская конница приближалась к оврагу, который через  несколько минут должен был ее могилой. Но Рёншельд неожиданно остановил преследование. Некоторые шведские историки объясняют роковое решение фельдмаршала тем, что он не хотел упускать из виду свою кавалерию и оставлять пехоту в двусмысленном положении между редутами и русским лагерем. Но дело, видимо, обстояло значительно проще: Рёншельд не знал топографии местности, на которой разыграл генеральное сражение!

Между тем шведская пехота, не взяв больше ни одного редута, также вышла на поле перед русским лагерем. Карл все это время находился позади  десяти батальонов правого фланга. И сам король, и его свита испытали на себе губительный огонь русских батарей.

Левенгаупт хотел было немедленно начать штурм русского лагеря, но получил от Рёншельда приказ маршировать на запад, к Будищенскому лесу, для соединения с кавалерией. Возможно, это была вторая упущенная Рёншельдом возможность победы. Психологический момент для атаки лагеря был очень благоприятным, но Левенгаупт подчинился.

В это время Карл принимал поздравление от свиты с удачным завершением первого этапа сражения.

В это время с передовой доложили, что неприятель выходит из своих укреплений. Было девять часов утра. Начиналась генеральная баталия.

Царь Петр пуще всего боялся, чтобы шведы не ушли без сражения, поэтому было решено оставить в лагере шесть полков. Солдаты резерва упрашивали Петра, чтобы он «повелел им быть в баталии». Царь разъяснил им: «Неприятель стоит близь леса и уже в великом страхе. Ежели вывести все полки, то не даст бою и уйдет: того ради надлежит и из прочих полков учинить убавку, дабы чрез свое умаление привлечь неприятеля к баталии». Таким образом Петр намеренно ослаблял свои силы, чтобы добиться победы, -- вещь неслыханная в военной истории!

Пехота строилась в две линии, заполняя промежуток между уже построенными 23 батальонами.

Пятьдесят два шведских эскадрона Крейца, пытаясь построиться на правом фланге, обнаружили, что им невозможно развернуть боевую линию: с севера им мешала своя же пехота, а с юга – огонь с редутов. 

Без четверти десять прозвучал сигнал атаки. Шведская пехота тронулась с места, русская двинулась ей не встречу. Левенгаупт вел солдат с тяжелым чувством. Но атаковать было необходимо, иначе шведам грозило окружение. К тому же атака пехоты позволяла кавалерии восстановить свою линию на правом фланге.    

Русская пехота остановилась ожидая врага. Артиллеристы поднесли к фитилям факелы. Спустя мгновение раздался первый орудийный залп, шеренги окутал пороховой дым. Атака шведов продолжалась девять минут под несмолкающим артиллерийским огнем; на расстоянии двухсот метров русские перешли с ядер на картечь. Шведы валились на землю десятками, сотнями. Несмотря на убийственны огонь, шведы шли прямо, уверенные в том, что, как сказано в уставе, «ни одна пуля не поразит солдата» без воли божьей и, наконец, с остервенением ударили в штыки, и часть русских батальонов дрогнула. С этой минуты на поле боя воцарилась неразбериха. Чтобы восстановить линию, Петр лично повел второй батальон в атаку. Для закрепления успеха шведам требовалась кавалерийская атака, а она запаздывала.  

Рукопашная схватка длилась не более получаса. Шведский строй в мгновение ока лопнул, как натянутая струна.

Сражение становилось неподвластным приказам командиров. Шведская кавалерия держалась дольше, но из-за несогласованности действий отдельных полков все ее атаки были отбиты русскими.  В конце концов обратилось в бегство и кавалерия. Посреди волн всеобщего бегства возвышался один островок, на котором неподвижно толпились люди, - пригорок, где находился Карл со свитой.

Наконец королю доложили, что оставаться здесь более нельзя: везде русские. Карл приказал отступать к лесу. Русские, не подозревавшие, что это за отряд, не препятствовали его отходу, что позволило Карлу отступить с частью своего разбитого войска.

Литература:

1. Цветков С.Э. Карл XII –  М.: ЗАО Изд-во Центрполиграфмаш, 2000.