Личность в истории

Елена Королева

Жизнь и творчество Бартоломео Растрелли

Сын испанки и итальянца, уроженец Франции, ставший одним из крупнейших архитекторов России, Франческо Бартоломео  Растрелли всей своей творческой судьбой доказал, что подлинная родина художника не та страна, на земле которой он родился, а та, что вырастила и помогла раскрыть его талант традициями своего национального искусства.

Он приехал в Россию шестнадцати лет от роду в качестве ученика и помощника своего отца Бартоломео Карло Растрелли, поступившего на службу к русскому царю и обязавшегося, согласно заключённому контракту «работать в службе его царского величества во всех художествах  и ремёслах, которые он сам умеет». Умел же  он на редкость много: и рисовать чертежи для строения палат и садов, и фонтаны строить, и вырезать из мрамора и других камней фигуры, и создавать театральные декорации, и гравировать… И многому, конечно, научил он сына. К тому же само по себе ежедневное общение, а потом и тесное  творческое сотрудничество с человеком столь разносторонне одарённым и столь широких интересов в искусстве не могло пройти бесследно для юноши. Но если подлинным призванием отца, делом всей его жизни оказалась скульптура, то у сына, видимо, довольно рано проявилась склонность к архитектуре, искусству, в котором Растрелли-старший был как раз не очень силён, но которое особо почиталось в новой русской столице.

К весне 1716 года, когда отец и сын Растрелли оказались на берегах Невы, отгремели решающие сражения Северной войны. Теперь, после того как угроза нападения шведов отпала, в Петербурге строили больше, чем в первые годы его существования. На оставшихся лесных участках тут и там рубили просеки - будущие улицы и проспекты, рыли каналы, продолжая осушать болота, возводили новые, всё более крупные и импозантные сооружения, а старые деревянные заменяли кирпичными или каменными.

Юность, как известно, всё воспринимает особенно остро, впечатления юных лет порой сопровождают человека  на протяжении всей последующей жизни человека. Тем более впечатления такие неожиданные, контрастные и сильные, какие получил Растрелли в первые годы пребывания в Петербурге. То, что он здесь увидел, поражало воображение и складывалось в одно общее ощущение свободы и простого независимого счастья. Огромные, непривычные для него, уроженца тесно застроенного Парижа, просторы, величавая ширь полноводной могучей Невы, столь непохожей на неторопливую, узкую Сену, огромная, небывалая по размаху стройка Петербурга, озарённая отблесками победных фейерверков. Жизнь города, его энергия, духовная сила- всё это приводило Растрелли в восторг и радость. В его представлении в мире не было такого места, как это, не было такого же города полного чудес и дружелюбия, заметного с первых секунд пребывания в нём. Растрелли полюбил Петербург всей душой и жизнь его была посвящена ему. Франческо не раз встречался с царём Петром, во время его визитов в мастерскую отца, чтобы посмотреть то на свой скульптурный портрет, то на модель своего конного памятника, над которым Растрелли – старший трудился до конца жизни и который ему так и не удалось увидеть законченным. Когда  Пётр умер, Франческо вместе с отцом делал проект и модель его мавзолея, а затем, после кончины отца, будучи уже прославленным архитектором, реставрировал сделанную отцом «восковую персону» императора и руководил отливкой его первого конного монумента, который он впоследствии он собирался поставить перед построенным им Зимним дворцом. Благодаря участию в работах отца, большая и лучшая часть творчества которого была связана с деятельностью и образом Петра, понятым Франческо как олицетворением триумфа России,  самая бурная созидательная атмосфера петровского Петербурга оставила неизгладимый след в душе архитектора. Здесь, на новой родине, ему суждено было пережить восемь царствований, чужеземцев, попиравших национальную гордость и чувства народа, не заботившихся о престиже России. Но всё, что бы и  когда он ни создавал, он, говоря его словами, создавал «для одной славы всероссийской». Энергия и вера принесли свой заряд жизнерадостности, яркой красочности в искусство середины восемнадцатого столетия - период созидания Петровской эпохи, торжества и могущества русского государства.

Обладавший фантастической работоспособностью, проектировавший и одновременно руководящий строительством нескольких громадных сооружений, Растрелли за каких-нибудь пятнадцать лет преобразил облик столицы. К шестидесятым годам восемнадцатого века Петербург и его окрестности засверкали зеркальными окнами и позолотой возведённых им зданий. Воронцовский дворец на Садовой улице, Строгановский на Невском проспекте, Зимний на набережной Невы, временный Зимний на углу Мойки и Невского, Смольный монастырь, дворцы и павильоны в Стрельне, Петергофе, Царском Селе… Декорированные белыми колоннами и пилястрами, усыпанные рельефными масками и другими скульптурными украшениями, они своей народностью и праздничностью резко выделялись на фоне в большинстве своём деловой и скромной архитектуры первой четверти века. Город- порт, город- верфь Растрелли превратил в город-дворец.

 История не сохранила для нас подробности биографии архитектора, но, как и у всякого большого художника, его биография- это прежде всего его произведения. Русские люди называли его Варфоломеем Варфоломеевичем и уважали за труды и за неиссякаемые идеи. Неизвестно, где и у кого он учился, да и были ли у него другие учителя, кроме отца. По одной из версий, съездив в Италию, Растрелли вернулся в Петербург, где и скончался весной или летом 1771 года. Но одно можно сказать точно: своё вдохновение Растрелли черпал из России, великой и могущественной, показавшей ему всю широту русской души, вырастившей и воспитавшей его. Россия навевала на него какие-то невыразимые мысли, которые беспрестанно томили и занимали его, воплощаясь потом в его постройки.

И всегда в сердце уроженца Франции были русские широты, душа его была открыта для русских людей, а память сохраняла и проносила сквозь время воспоминания о стране, заменившей ему дом.

 Литература:

«Архитектурный ансамбль Смольного».Н. Семенникова.    

Оглавление