|
История. Время. Мы. |
|
Эдгар Историк От таинственной Ночи мифов к ясному дню Истории |
Мы должны
сохранять память не об одних только деяниях
людей, но и об их словах. Мифы и
предания античности, фактически сказки
древности, нужны ли они нам - детям XXI века?
Оказывается, этот вопрос задавался и на заре XX века. «Какое
мне дело до этих греков и римлян? Они умерли и
мертвы, а мы живы. Что они могут мне рассказать,
чего бы я ни знал хуже их?.. Затем я снисходительно
начал перелистывать книгу, рассеяно закидывая на
неё скучающий взгляд, словно удочку в реку.
Друзья мои, ну и улов! Я вытягивал таких карпов,
таких щук! Неведомых рыб, золотых, серебряных,
радужных… и они жили, плясали. А я-то считал их
мёртвыми!», - так
писал Р. Ролан. Профессор
Петербургского университета Фадей Францевич
Зелинский, посвятивший свою жизнь изучению
античности, ещё в 1903 г.
писал: «По
отношению к античности как элементу образования
большинство общества склонно полагать, что это
какой-то странный пережиток, неизвестно почему и
каким образом сохранённый в современной школе и
подлежащий скорейшему и окончательному
упразднению; знаток же дела скажет, что
античность по самому существу своему, в силу
условий как исторического, так и
психологического характера, является
органическим элементом образования
европейского общества, и что окончательно
упразднена она будет не иначе как с упразднением
всей современной европейской культуры». «Что
было, то прошло!» - гласит
мудрость варвара. «Что
было, то есть», - от
прошлого не отделаться - не только от дел и
событий, изменивших природный ландшафт или
политические границы, но
и от слов, кем-то когда-то произнесённых. Поэтому
понимание того, что было, это понимание того, что
есть. История - не только греческое слово, но и
античное понятие. «Истина
- око истории», - говорил
Полибий. Семя исторической правдивости, может
быть, и в античности не всегда давало всходы. Но
без античного историзма европейская цивилизация
блуждала бы в зарослях «готтентотской
морали», т. е.
представление одного и
того же события с выгодой только для себя -
неправильный поступок соседа- это зло, мой такой
же поступок - добро. Школьная античность трудна, но
эта трудность особого рода. Её заметный итог -
эрудиция - скрывает от человека мало
образованного, которому только и остаётся
кичиться своей практичностью и богатым
жизненным опытом, вещь гораздо более важную, хотя
и не бросающуюся в глаза. Это постижение тех
приёмов мыслей и слова, с помощью которых
обыкновенный человек на протяжении столетий
строил европейскую цивилизацию. Античная цивилизация, имевшая
начало середину, и конец не просто предлагает
свой опыт всем любопытным детям других эпох.
Античный мир выработал инструменты
самопознания, пригодные для описания
человеческих и социальных отношений любой
степени сложности. Эти инструменты многообразны,
но материал, из которого они созданы, - один и всем
доступен: слово. Как же
возникла та совокупность преданий, которую мы
называем «греческой
мифологией»? Первыми, закрепившими в слове, и
притом стихотворном, имеющиеся в сознании народа
предания о героях, были творцы героического
эпоса, певцы-гомериды; результатом их работы было
целое море эпической поэзии, более сотни книг. Из
них нам сохранилось только два эпоса, Илиада и
Одиссея - правда, лучших, но довольно
ограниченных содержанием; всё остальное погибло. Вторая
школа
творцов дидактического эпоса: эти люди задались
целью приурочить предания гомеридов к отдельным
героям, поставленным между собою в
генеалогическую связь. Из этих эпосов, сухих, но
содержательных, до нас сохранилась только «Феогония» Гесиода,
посвящённая генеалогии богов. Эту
вторую школу эпиков-дидактиков сменили в VII-VI вв.
лирические поэты, любившие обрабатывать в своих
песнях родные мифы, видоизменяя их под влиянием
новых религиозных воздействий. Из этой
литературы нам сохранились оды Пиндара и
Вакхилида. Четвёртую
обработку мифов дали в V в.
драматические поэты. Нам сохранилось 33 трагедии
Эсхила, Софокла и Еврипида. Одновременно
с ними работали над мифами, в-пятых,
историки-генеалоги, (например, Ферекид). Их целью
было привести все мифы в историческую систему. Их
работы до нас не дошли. С III в.
начинается, в-шестых, деятельность
александрийских учёных, притом двойная: одни
собирают малоизвестные предания для поэтической
обработки, другие (киклографы) пересказывают
мифы по циклам. Ни те, ни другие (кроме Аполлония)
нами не сохранены. В седьмую группу мы выделяем всех
эпигонов. Сюда входят эпосы Стация, Квинт
Смирнский с его троянским эпосом, трагедии
Сенеки и др. Эта категория сохранена нам в
значительной мере. Таким
образом, греческая мифология, в том виде как она
сохранилась нам, не представляет собою
однородного целого; в древности она развивалась
на протяжении столетий, в то же, что дошло до нас, -
материал, отдельные части которого принадлежат
различным эпохам жизни человечества. Между сказочной ночью мифов и
дневным светом истории рок поместил утренние
сумерки исторической легенды; они охватывают
греческую историю примерно до персидских войн и
римскую примерно до Пирра. Историческая легенда
обладает одним незаменимым качеством: она
художественно - прекрасна. Итак, путь от таинственной ночи
мифов через сумерки легенд к ясному дню истории
соответствует органическому развитию души с её
изменяющимися потребностями. Использованная
литература: Ф. Ф. Зелинский « Сказочная
древность Эллады». Издательство «Московский
рабочий»
1193 г. «В мире мудрых мыслей». Издательство «Знание» 1962 г. |
|
