Музы в гостях у Клио

Ксения Гриневская

Песнь о Нибелунгах

Сегодня в гостях у Клио снова Каллиопа, которая расскажет о «Песни о нибелунгах», считающейся одним из важнейших памятников немецкой средневековой литературы.

Есть основания полагать, что сочинена эпопея около 1200 г. и что место её возникновения следует икать на Дунае, в районе между Пассау и Веной. Всего сохранилось более трёх десятков списков песни, датируемых XIII-XVI веками. Рукописи различаются между собой более или менее существенными особенностями. Немецкий филолог Г. Бракерт (1963 г.) высказал предположение, что разные варианты песни не представляют собой ответвлений от единого изначального «ствола» произведения. Эти варианты относительно самостоятельны – в том смысле, что отражают живую эпическую традицию. Эта точка зрения завоевала признание части специалистов.

Таким образом, автором окончательного варианта «Песни о нибелунгах» является поэт, объединивший существовавшие до него поэтические произведения и сказания, и, по-своему переработав их, придавший им окончательную художественную форму и структуру. В науке высказывались различные предположения относительно личности автора. Одни учёные считали его шпильманом, бродячим певцом, «игрецом», другие склонялись к мысли, что он – духовное лицо (может быть, на службе епископа Пассауского), третьи – что он был образованным рыцарем невысокого рода. Сам он в строфе 2233 называет себя «писцом», что, возможно, в какой-то мере отражает степень его творческого самосознания: самостоятельного сочинителя, свободно распоряжающегося материалом, он в себе не видит, свой поэтический труд он оценивает скорее как фиксацию существующей традиции. Но, на самом деле, «Песнь о нибелунгах», вышедшая из-под пера неизвестного поэта, и по содержанию, и с формальной стороны существенно отличается от других версий того же предания.

Трактовка становления песни имеет свою историю. Она рисовалась исследователям по-разному. Наиболее существенный вклад в изучение предыстории «Песни о нибелунгах», связанный с полной переоценкой предшествовавших точек зрения, принадлежит Андреасу Хойслеру. Он показал, что эпические поэмы складывались не из «нанизывания» отдельных песен, а в результате «разбухания», внутреннего стилистического разрастания одной песни, сжато излагавшей тот же сюжет, который в поэме получал многократное расширение. Так произошло и при возникновении «Песни о нибелунгах», с той лишь особенностью, что в ней последовательно излагаются два сюжета – сказание о Брюнхильде и сказание о гибели бургундов.

Хойслером был всесторонне исследован вопрос о происхождении сюжетов и образов «Песни о нибелунгах». Историческое ядро – сообщения о событиях V века и, возможно, имена некоторых исторических персонажей более позднего времени – было фантастически преобразовано в германской поэзии задолго до возникновения немецкой поэмы. Наиболее ранние песни, восходящие к V веку, в которых фигурируют Сигурд (Зигфрид), Атли (Этцель) и бургунды, не сохранились, но им посвящён обширный цикл исландских эддических песен. Если стадиально эти песни предшествуют немецкому средневековому эпосу, то не приходится сомневаться в том, что на скандинавской почве некоторые сюжеты и персонажи получили совершенно иную интерпретацию, поставлены в совершенно особые отношения.

По Хойслеру, в основе первой части «Песни о нибелунгах» лежит разросшаяся и переработанная песнь о сватовстве. Вторая часть имеет более сложную предысторию. Первоначальные песни о судьбе бургундских королей после нескольких последовательных обработок превратились в XII в. (ок. 1160 г.) в поэму, условно названную Хойслером «Гибель нибелунгов». В процессе этого развития Аттила, хищный и жестокий король, стремившийся завладеть сокровищами бургундов, превратился в миролюбивого и куртуазного монарха; роль мстительницы, стремившейся заполучить в свои руки клад нибелунгов и губящей бургундов, стала играть Кримхильда. Эта поэма и была использована во второй части «Песни о нибелунгах». Обе части не вполне согласованы, и между ними можно заметить некоторые противоречия. Так, в первой части бургунды получают в целом негативную оценку и выглядят довольно мрачно в сравнении с умерщвлённым ими светлым героем Зигфридом, услугами и помощью которого они столь широко пользовались, тогда как во второй части они фигурируют в качестве доблестных витязей, мужественно встречающих свою трагическую судьбу.

Имя «нибелунги» в первой и во второй частях употребляется различно: в первой это сказочные существа, северные хранители клада и богатыри на службе Зигфрида, а во второй – бургунды.

Можно отметить и структурные различия между обеими частями «Песни о нибелунгах». Если в первой части пространные статичные описания преобладают над изображением действия, то вторая часть, напротив, насыщена динамизмом, оттесняющим такие описания на задний план.

Нужно констатировать, что в новейшей научной литературе поставлен под сомнение ряд положений применённого Хойслером метода реконструкции ранних стадий эпоса о нибелунгах и полученные им результаты; но синтез, который бог бы заменить теорию Хойслера, так и не был достигнут.

Оглавление