|
Музы в гостях у Клио |
|
Ксения Гриневская Рыцарь Прекрасной Дамы |
Весна… Слово и время, невольно напоминающее о любви. Это чувство важно для всех, а для поэтов – особенно. Поэтому я хочу написать о человеке, который всю жизнь посвятил Ей, Прекрасной Даме, которая родилась в одной женщине, воплотилась в другой и многие годы вдохновляла его. Все говорят о первой любви. Но если есть первая, то должна быть и вторая, а, может быть, и третья. Это чувство нельзя испытывать всю жизнь лишь к одному человеку, и оно не проходит бесследно. Для каждого идеал любви свой, для меня это – история Рыцаря и Прекрасной Дамы. Он… Шестнадцатилетний гимназист. “Нежен. Романтик…” Она… Ровесница матери гимназиста. Ей шёл тридцать восьмой год. Двое детей. Высокая, статная, оживлённая, очень красивая и элегантная темноволосая дама с тонким профилем, совершенно синими глазами и глубоким, вкрадчиво-протяжным голосом. Александр Блок и К.М.С… Ксения Михайловна Садовская. Первые письма Блока к ней – сплошной поток бессмысленно-жаркого любовного лепета и вычитанных из книг любовных банальностей. “С января уже начались стихи в изрядном количестве. В них – К.М.С., мечты о страстях…” – пишет Блок в дневнике 1918 года, спустя двадцать лет… По вечерам, в назначенный час он поджидал её с закрытой каретой в условленном месте. Были и хождения под её окнами, и уединённые прогулки, сырые сумерки, тихие воды и ажурные мостики Елагина острова, были и беглые свидания в маленьких гостиницах… Было всё… Не случайно в стихах этих лет с темой К.М.С. тесно переплетается тема Петербурга – города, полного тревоги и тайны. Судьбу романа, развивавшегося бурно и неровно, с нежностями и упрёками, пререканиями и примирениями, предрешило событие, о котором К.М.С., очевидно, до поры до времени не знала: в августе 1898 года на Блока нахлынула новая любовь – огромная, всепоглощающая, и всё, что было связано с К.М.С., отошло на задний план, хотя сразу и не исчезло, не растворилось в том, что стало содержанием жизни и судьбой. Упоминая в дневнике 1918 года о последнем объяснении с К.М.С., Блок заметил: “Мыслью я, однако, продолжал возвращаться к ней, но непрестанно тосковал о Л.Д.М.” (Именно Любовь Дмитриевна Менделеева, ставшая впоследствии женой Блока, была для него “настоящей” Прекрасной Дамой). Стихотворение “Две любви” написано об овладевшем им раздвоении. Встречи, однако, продолжались – до конца 1899 года, а переписка – до августа 1901-го. Бесконечно обсуждается вопрос о возвращении её писем и фотографий. Она называет его “изломанным человеком”, он откликается вяло и равнодушно. Июльское письмо 1900 – уже прощальное. Ксения Михайловна, как видно, кляла судьбу за то, что они встретились. Всё кончилось, как и должно было кончиться между совсем юным человеком и женщиной, вступившей в пятый десяток. Последнее письмо Блока к “многоуважаемой Ксении Михайловне” (13 августа 1901 года) холодно и почти небрежно. Он просит прощения, что не ответил на три её письма: “впрочем, и оправдываться теперь как-то поздно и странно, слишком много воды утекло, слишком много жизни ушло вперёд и очень уж многое переменилось и во мне самом и в окружающем… Мне приятно всё прошедшее; я благодарю Вас за него так, как вы и представить себе не можете… Я считаю себя во многом виноватым перед Вами”. Больше они никогда не встречались и не обменялись ни единым словом. Но это ещё не конец истории К.М.С. В жизни Блока ничто не проходило бесследно. Первая любовь медленно погасла, но свет оставила неизгладимый. В июне 1909 года, в очень тяжёлую пору своей жизни, Блок очутился в Бад-Наугейме, где жила какое-то время К.М.С., в третий раз. Воспоминания овладели им с необоримой силой. Так был написан цикл “Через двенадцать лет” – одна из драгоценностей любовной лирики Блока. Я обращу ваше внимание на одно четверостишие: Жизнь давно сожжена и рассказана, Только первая снится любовь, Как бесценный ларец перевязана Накрест лентою алой, как кровь… Судьба К.М.С. была печальной. Тяжело и подолгу болели дети. В отношениях со стариком мужем нарастала отчуждённость. Врач, пользовавший Ксению Михайловну, любил стихи и почитал Александра Блока. Он обратил внимание на полное совпадение имени, отчества и фамилии своей пациентки с блоковской К.М.С. (к тому времени эти инициалы уже были раскрыты в литературе о Блоке). Выяснилось, что старая, неизлечимо больная, нищая, раздавленная жизнью женщина и воспетая поэтом красавица – одно лицо. О посвящённых ей бессмертных стихах она услышала впервые. Когда стихи ей прочитали, он прослезилась. В 1925 году она умерла. На одесском кладбище появился грубый каменный крест. И тут произошло самое интересное в этой далеко не обычной истории. Оказывается, потеряв решительно всё, старуха сберегла единственное – пачку писем, полученных более четверти века назад от некоего влюблённого в неё гимназиста и студента. Тоненькая пачка была накрест перевязана алой лентой… О Вечном Здесь заканчивается история о любви Блока, над которой я не могла не плакать, и начинается мой рассказ о Вечном. Поэты всегда привлекали к себе внимание среди “обычных” людей. Мы любим летать и мечтать о Высоком. Нам приходится падать, ломая руки и, держа в сломанных пальцах карандаш, писать кровью разбитой души о Сокровенном. Потом это читают и обсуждают. Меня теперь редко воспринимают изначально, как человека. Меня воспринимают, как девочку, назвавшую себя гордо и красиво – Paloma (Голубка) – девочку, которая пишет стихи и бросает вызов многому и многим. Это многое – жизнь. От тех, кто рядом, сложно что-то скрыть. От них невозможно скрыть ничего, если ты – поэт. Но есть люди, которые знают многое, понимают это и молчат. А есть люди, которые знают мои стихи и интересуются не тем, что хотели до них донести, а тем, чего открывать никому не нужно. Я не буду объяснять ничего. И я бросаю вызов тем, кому недоступно Вечное и Высокое. Это невозможно убить. В полёте есть смысл для тех, кто хочет его увидеть. Падение – больно. Но боль проходит быстро, ели не начинаешь жалеть себя, а думаешь о новом полёте. Когда ты на земле, и то, что было для тебя смыслом жизни, проходит – кажется, что больше незачем жить. Я пишу это потому, что чувствую. И всё здесь, на самом деле, для одного только человека, чей идеал – тот же самый Рыцарь, для того, кто хочет оказаться на месте его Прекрасной Дамы и сыграть эту роль по-своему, как и я. Это мой шанс на бумаге в очередной раз выразить для того самого человека всё, что нужно, и я хочу сделать этот шанс последним. Потому что теперь, когда я снова на земле и снова одна, я хочу сказать одно: спасибо. За то, что был Свет, и была Высота… с Тобой. И это – главное. Среди всей этой никому не нужной суеты у меня было самое великое в мире чувство, которое не умрёт никогда. |
|
|
|
